Братья погибли на войне
На крыльце дома меня встречала дочь 92-летнего ветерана Зоя Краснова. Она живет рядом, навещает отца каждый день, и не по одному разу: «Папа обычно встает в половине десятого. На улицу уже года полтора не выходит, хотя до этого летом даже околицу выкашивал, а зимой снег чистил…» Сын Дмитрий, который живет в этом доме, построенном отцом в 1960-е годы, подтвердил, что Иван Арсентьевич в хорошей для его возраста физической форме, «правда, слышит плохо и ноги побаливают».
Единственное фото военных лет
…Ветеран сам, без помощи трости, подошел к столу с рассадой помидоров, за которым мы и разговаривали. «Супруги Клавдии давно не стало – и радости от жизни мало, - пожаловался дед. – Она у меня санитаркой была в районной больнице и на фабрике работала. А я до войны слесарил в МТС, после фронта всю жизнь трудился в совхозе «Лежневский» трактористом, комбайнером». После развала лежневского сельского хозяйства оказался в Ивановском ПАТП-1, откуда и ушел на пенсию. Был там и слесарем, и мотористом: «Всю жизнь – с железками». Где бы ни работал Иван Тюриков, получал почетные грамоты, был ударником коммунистического труда, но не любил светиться в президиумах, речи говорить. «Таким же малоразговорчивым и сейчас остается», - говорит дочь.
Здесь, в Курилихе, он и родился. Был младшим сыном в семье колхозников.
Дочь, Зоя Краснова, помогает отцу разбирать архив
«Когда война началась, оба старших брата сразу ушли на фронт, - рассказывает ветеран. – Афанасий погиб под Сталинградом, Геннадий - в конце войны на Западной Украине. Нас, парней 1925 года, призвали в 1943-м. Сначала я выучился на командира 45-миллиметрового противотанкового орудия. Нас послали на Дальний Восток, на границу. В августе 1945-го началась война с японцами. Как я тогда остался жив - не знаю».
Война Японии была объявлена 8 августа 1945 года. Советское командование перебросило на Дальний Восток свыше 400 тысяч человек. Вместе с дислоцированными там войсками перегруппированные соединения и части составили три фронта общей численностью примерно в 1,5 миллиона. Войскам СССР и Монголии противостояла японская армия в составе около 700 тысяч человек. Акт о капитуляции Японии был подписан 2 сентября 1945 года. По советским данным, потери вражеской армии составили 84 тысячи человек, наших погибло 12 тысяч.
На востоке выстроили свою линию Маннергейма
Артдивизион 45-миллимитровых орудий, где до начала боевых действий служил сержант Тюриков, стоял у старинного приморского села Покровка, на границе с Китаем (больше 100 километров от Владивостока). «Японцы вели себя нагло, махали нам с угрозами, - вспоминает ветеран. – Мы ждали своего часа».
Квантунская армия недалеко от границы выстроила мощные оборонительные сооружения: «Во время наступления мы били по бетонным дотам прямой наводкой. Они отвечали встречным огнем. Много тогда в нашей батарее ребят полегло…»
Уже после встречи со старым артиллеристом я прочитал воспоминания командующего Первым Дальневосточным фронтом маршала Кирилла Мерецкова с характеристикой этой оборонительной линии: «Узлы сопротивления выглядели чрезвычайно внушительно. При осмотре одного из них мы насчитали 17 артиллерийских дотов, 5 артиллерийско-пулеметных точек, свыше 50 пулеметных гнезд и массу различных сооружений полевого типа… Некоторые укрепрайоны сопротивлялись долго. Мы были уже у Харбина и Мукдена, а в тылу у нас японские солдаты отдельных узлов сопротивления, окруженные со всех сторон, всё еще вели безнадежное для себя сражение».
«Как-то пехота проводила мимо нас колонны с пленными. Никаких самураев и камикадзе среди них не было. Обычные испуганные люди. Ну, разве что офицеры чуток выпендривались. Война – она ведь никому не нужна…, - уверен Иван Арсентьевич. И снова слова старого солдата находят подтверждение в воспоминаниях маршала Мерецкова: «Зря самурайская пропаганда трубила об «особенной натуре» солдат из Страны восходящего солнца. Мы убедились, что дело заключалось отнюдь не в национальной специфике, а в том, насколько японский солдат был оболванен. Допросы пленных показали, что более развитый, грамотный японец критичнее оценивал политику правящих кругов своей страны, был менее фанатичен, нежели малограмотный, отсталый и забитый…»
Командовал уникальным орудием
После капитуляции Японии основные соединения советских войск с песнями потянулись в эшелонах на Запад. Сержанта артиллерии Тюрикова оставили служить на Дальнем Востоке: нужно было учить необстрелянную молодежь. И самому переучиваться – ивановца перевели в артдивизион тяжелых мортир образца 1939 года. Таких орудий на всю Красную армию было не больше сотни. Они применялись при штурме линии Маннергейма в Финляндии. Перебрасывались и на Дальний Восток. «Но мне воевать на них не пришлось, врать не буду, - говорит ветеран. – Мы на мортирах стреляли только на учениях».
Дмитрий поддерживает дом отца в образцовом порядке
45-мм противотанковая пушка образца 1942 г. (М-42) Расчет - 5 человек. Вес - 625 кг (боевой). Скорострельность - до 25 выстрелов в минуту. Дистанция стрельбы - 4500 м. (осколочным), 870 м. (бронебойным.
Мортира 280-мм - орудие с коротким стволом для навесной стрельбы. Предназначена для поражения целей, укрытых за стенами или в окопах. В отличие от миномета не имеет плиты, передающей отдачу в землю. Мортиру большой мощности образца 1939 года разработало КБ Сталинградского завода «Баррикады». Снаряды и заряды подавались к орудию на тележке, а подъем их к казенной части ствола производился с помощью крана с ручным приводом. Скорострельность - 1 выстрел в 11 минут. Масса в боевом положении - 18 400 кг. Масса фугасного снаряда - 286,7 кг. Дальность стрельбы - 10 950 м.
В апреле 1950 года Иван Тюриков отправился на родину. На станциях эшелоны, как и в мае 1945-го, встречали цветами. Сибирские женщины просили остаться. Но солдат стремился в родную Курилиху. Надо было помогать родителям, потерявшим двух сыновей. Надо было растить хлеб.
9 мая старого артиллериста в родном доме поздравят дети. Приедет и младший, Сергей, из владимирской Собинки. У Ивана Арсентьевича шесть внуков. Есть и правнуки. Как говорит сын Дмитрий, отец не любит рассказывать о войне, «только иногда внезапно оживит какой-нибудь эпизод». Не любит он и собирать ветеранские альбомы. Из фронтовой молодости – лишь одно фото в сержантской форме.
