Есть люди совершено необыкновенного склада, которые словно выбиваются среди всех своими мыслями, принципами, стремлениями. Одни их не понимают, другие завидуют, направляя в белых ворон свои колкие стрелы сомнений. И лучшая позиция для таких индивидов – никому ничего не доказывать, а продолжать делать свое дело, стремясь к новым вершинам.
Вот и наша героиня в прямом смысле слова оторвалась от земли и лавирует между облаками, при этом оставаясь вполне земной, контактной и без малейшего намека на "звездность". Алиса Куквинова – пилот Национальной службы санитарной авиации, самый молодой командир экипажа двухдвигательного вертолета в России, награжденная орденом за честь и мужество, проявленные при эвакуации пострадавших в массовом ДТП на трассе М11. Недавно Алиса стала ивановкой: вышла замуж за нашего земляка, переехав из Санкт-Петербурга.
Ради полетов не гнушалась заправлять самолеты
– В 7 лет вы впервые прыгнули с парашютом, в 10 – управляли автожиром (легким летательным аппаратом внеаэродромного базирования, сочетающим в себе свойства самолета и вертолета) с инструктором, в 13 – совершили на нем самостоятельный полет. Как такое вообще возможно?
– Я ничего противозаконного не делала. Когда спросила отца про авиацию, он повел меня на аэродром и договорился о прыжке с парашютом. Я прыгала в тандеме – с инструктором, и это было неопасно.
Впервые с парашютом Алиса прыгнула в семь лет
В 10 лет я полетела в автожире. Мне скучно было просто сидеть и любоваться красотами с высоты, а интересно было самой поуправлять аппаратом. Там так всё устроено, что на месте рядом с пилотом – дублирующие рычаги управления и приборы. Инструктор показал мне, как набирать высоту, выравнивать машину. Мне так понравилось, что я потом пошла учиться…
Мне просто везет в жизни на хороших людей. Заболев авиацией, в 11 лет я поступила в Санкт-Петербургскую авиационно-техническую школу. Там детей обучали авиационным дисциплинам и обещали, что научат нас летать, но не успели – школа закрылась. Когда об этом узнали на аэродроме, решили взять шефство над детьми, доучить их и все-таки дать полетать. Всем ребятам было 15–16 лет, а мне – 11, меня взяли в виде исключения.
Алиса в гостях у авиационной группы высшего пилотажа "Русские витязи".
Это было не бесплатно – мы всю неделю работали на аэродроме: помогали заправлять самолеты, сажать пассажиров, проводить инструктажи перед полетом, выполняли мелкие технические работы. И за целую неделю такой работы нам полагалось всего лишь 15 минут полета (это примерно три круга)…
Меня окружали прекрасные люди, мне очень повезло с наставниками. Оба инструктора были мне как родные отцы, они меня воспитали. Папа работал в основном за границей и, когда был в стране, привозил меня на аэродром вместе с канистрами бензина, чтобы я продолжала летать. Это был единственный его вклад. Деньги с меня не брали. Я такого человеческого отношения давно не встречала.
МЕЖДУ ТЕМ. Алиса Куквинова вошла в число полуфиналисток первого национального конкурса для девушек в авиации "Авиа Мисс". Финал состоится в 2025 году.
Боялась не за жизнь, а разбить дорогую технику
– Родители у вас связаны с авиацией? Они не боялись, что ребенок занимается экстремальным видом спорта?
– В авиации у меня был только дед, а папа – моряк. Он всегда поддерживал мои увлечения, чем бы я ни занималась. Нравился конный спорт – мне оплачивали занятия на конях, нравился дайвинг – отвозили нырять. Любила кататься на коньках, горных лыжах, сноуборде, на кайте (водная доска с парашютом. – Н. М.). И всё это спонсировали мои родители. Но с одним условием: если я начала заниматься, то не бросаю начатое. И я ничего никогда не бросала и до сих пор всем этим занимаюсь.
На конях только редко стала кататься, потому что была травма, и я переживаю за свое здоровье. Дайвинг прекратила уже во взрослом возрасте: ныряние не очень полезно для ушных перепонок. На сноуборде теперь не гоняю, а катаюсь для внутреннего успокоения. Я очень трепетно отношусь к своему здоровью и не хочу терять работу пилота.
– И вас никогда не охватывало чувство страха?
– Мне было страшно только в 13 лет, когда я самостоятельно полетела на автожире: "А вдруг грохнусь, а он стоит 6 миллионов!" Это были неподъемные деньги для моей семьи. (Если бы данный полет удалось документально зафиксировать – это был бы рекорд для книги Гиннесса. – Н. М.). Я летела одна. За жизнь не было страха. В 13 лет был притупленный инстинкт самосохранения.
Но и сейчас у меня нет как такового чувства страха. Пилоты не должны бояться, им нужно четко знать инструкции, в которых всё прописано, когда и как поступать. Поэтому я их постоянно перечитываю и слежу за обновлениями руководства полетной эксплуатации. Если твои действия будут расценены как неверные, даже если это не повлечет серьезных последствий и инцидентов, то можешь лишиться пилотского удостоверения и работы. Вот это страшно.
Мужчины поначалу смотрели косо
– Служба в санитарной авиации корпорации "Ростех" – это почти космические войска, куда набирают лучших из лучших. А девушки в небе – практически полубоги. Как пришлось добиваться своего места под солнцем?
– В пилоты идут те, у кого это была детская мечта. Там нет случайных людей со случайным выбором: "Ну, в МГУ я не прохожу, пойду в пилоты попробую". Так не работает.
В пилоты люди специально готовятся, туда сложно поступить, надо быть лучшим из лучших во всём: по здоровью, физической форме, экзаменам. Поэтому у нас очень много пилотов, которые обожают свою работу.
ФАКТ. Доля женщин-пилотов в российских компаниях в среднем составляет 2%. В Национальной службе санитарной авиации корпорации "Ростех" работает около 300 пилотов, из которых всего две девушки, включая Алису Куквинову.
– С девушек, получается, двойной спрос?
– У нас одинаковые стандарты как для женщин, так и для мужчин. Конечно, априори на тебя смотрят косо, но потом отношения выравниваются. Я не обижалась, а просто доказывала, что достойна быть здесь. Изначально все считают, что эта работа – мужская и непонятно, зачем туда пришла девушка. Но когда понимают, что она пришла туда не просто так, не ради развлечения, то и отношение меняется. Также и когда я пришла на работу в санавиацию: сначала тяжеловато было, а потом перелетала с половиной компании, и они поняли, что я – серьезный человек.
– У вас очень стремительно развилась карьера… В 21 год вы стали самым молодым командиром экипажа двухдвигательного вертолета и попали в Книгу рекордов России…
– Но и летать я начала на десять лет раньше других. Когда я пришла поступать в училище, у меня уже было несколько сотен полетных часов за плечами и пять типов освоенных самолетов! Сейчас у меня еще и три типа вертолетов.
Вертолет – вообще сложная машина, аэродинамическое совершенство. У большинства действующих пилотов – один тип летательного аппарата на всю жизнь. У некоторых людей – два, в исключительных случаях – три. А у меня – восемь! Меня не просто так ввели в командиры, не за красивые глаза. Я сдавала летные проверки. Решение по мне принималось коллегиально, поэтому я летала несколько раз с тремя командирами звена и командиром отряда и доказала, что мне можно доверить исполнение обязанностей командира экипажа.
ШТРИХ. Санавиация начала работать в Ивановской области после 30-летнего перерыва в 2020 году по поручению губернатора Станислава Воскресенского.
– Вы всегда находитесь в режиме оперативной готовности?
– Работа у нас вахтой: месяц через месяц. В регионах, где есть оборудованные площадки для ночных вылетов, мы дежурим круглосуточно. Где их нет – в сменах. Живем на корпоративных квартирах рядом с аэропортом. Да, мы всегда находимся в режиме готовности: в форме, с заряженными и собранными средствами навигации, владеющие метеосводками. При поступившем сигнале мы должны за 15 минут добраться до аэродрома. Вертолет находится в 10-минутной готовности, стоит с включенной печкой, чтобы при получении заявки пилот тут же вылетел.
Я всегда так радуюсь, если меня просят кого-то подменить и выйти в выходной. Может быть, в силу молодого возраста? Была б моя воля, я бы вообще работала сутками, потому что я люблю свою работу в санавиации. Готова даже бесплатно работать вторую смену. Я уже предлагала это руководству: давайте я месяц за зарплату буду работать, а месяц бесплатно. Не согласились. Потому что это идет вразрез с нормами труда и отдыха.
За плечами командира экипажа пять типов освоенных самолетов и три – вертолетов.
Супруга нашла в бассейне
– Хорошо так рассуждать, когда ты не связан узами брака, но вы только-только вышли замуж…
– Муж у меня более приземленный и спокойный человек. Он инженер. У него есть доля в бизнесе, и еще он занимает должность технического директора компании. Он достаточно зарабатывает, чтобы я вообще не думала о деньгах. Но авиация – мое призвание, и уходить из НССА я не собираюсь. Да и муж знал, на что соглашался (смеется). Я никогда не скрывала от него, что я пилот.
– А где вы познакомились?
– В бассейне. Я была в Иванове в командировке. В каждом городе беру абонемент в бассейн и плаваю, чтобы спину подразгрузить после полета. Я пришла плавать, а он играл в водное поло. И они меня попросили поиграть, потому что у них не хватало человека в команде.
Потом он позвал меня попить чай, но я отказалась. А через неделю согласилась. В общем, семь дней он за мной ухаживал, а еще через неделю повел знакомить с родителями.
Супруга петербурженка нашла в городе невест.
– Дети входят в ваши бизнес-планы?
– Конечно. Наш лидер страны дал наставление: для улучшения демографии семьи должны иметь минимум трех детей. Я считаю, что у нас прекрасная нация, и гены у нас хорошие. Им нужно обязательно дать продолжение. Я вообще горжусь своими коллегами из Ростеха, своей страной, своим народом и думаю, что хороших людей должно быть много. И я уверена, что у нас получится детей хорошо воспитать.
– …и уйти лет на пять в декрет?
– Ну не сразу же троих рожать (смеется). Тем более в декрете я вообще не собираюсь долго сидеть. Мы наймем няню или родителей перевезем на время из Петербурга.
В свободное время шьет футболки и худи
– Откуда у вас появилось неожиданное увлечение шитьем?
– Я приехала в Иваново в командировку и подумала, раз это столица текстиля, то нужно научиться правильно шить. У меня бабушка шьет хорошо, она меня учила. Но не по технологиям (сама она химик). Поэтому я решила научиться шить по всем правилам у настоящих дизайнеров одежды. Мне всё рассказали, показали. За полгода я практически с нуля научилась делать выкройки, шить одежду. Мне очень это нравится, и это стало одним из моих хобби. Мои футболки и другие изделия очень хорошо разошлись благодаря сарафанному радио. Мне даже рекламу не приходится делать.
– Почему трикотаж? С ним сложно работать.
– Мне кажется, шелк сложнее. Трикотаж – вещь незаменимая. Из-за санкций сейчас особо не купишь ничего из-за границы, а наш трикотаж не отличается качеством. Я решила себе шить сама (футболки, лонгсливы, худи, легинсы, шортики). Я очень люблю качественную одежду, красивую и удобную. И полностью отвечаю своим же запросам: сама отвечаю за качество материала и за каждую строчку.
– Коллег из санавиации в фирменные футболки с эмблемой вертолета вы уже одели. Над созданием спецодежды еще не думали?
– Я думала о том, чтобы сшить себе летный комбинезон. Есть такая мечта. Но для этого мне нужно еще взять дополнительные уроки. Много уроков. Потому что это всё серьезно. Для пилотов должно быть много функциональных карманов, материал, отвечающий требованиям (авиационная одежда вся сертифицирована: мы не можем летать в том, в чем придется). Поэтому предстоит много чего изучить, чтобы было не просто красиво, а функционально и отвечало определенным критериям. А пока я продолжаю набивать руку на трикотаже и ищу время для занятий шитьем.
Спецодежда – это вообще сложная тема, а для девушек – в особенности. Девушки-пилоты – лица компании. Поэтому они должны выглядеть презентабельно, с иголочки. Не знаю, я это сделаю или еще кто-то, но я буду очень рада, если нам удастся приблизиться с отечественным товаром к качеству мировых брендов.
В ожидании пациента учит авиации детей
– Думали ли о том, что будет лет через пять? Десять?
– Я намерена развиваться в профессии. Я из тех людей, которые выбрали авиацию раз и навсегда. Я работаю по специальности, по образованию и хочу развиваться именно в этом направлении. Всё остальное для меня – только хобби.
Три поколения вместе. Дед – летчик, бабушка – химик, отец – моряк, мама – полицейский
У меня есть еще одна мечта – приблизиться к Роскосмосу, пройти (хотя бы попробовать) в отряд космонавтов. Сейчас я уже соответствую по уровню образования, по опыту работы. Осталось пройти медкомиссию. Я не ищу в Роскосмосе удовлетворение собственных амбиций, а хочу принести пользу стране. И если я подойду по здоровью, то буду рада предоставить свою кандидатуру для покорения космического пространства. Ну а впоследствии… Роскосмос, Росавиация, Минтранс – я могу сделать много полезного для страны в этих сферах. Полеты – это личное удовлетворение, я получаю от них удовольствие. Но я знаю, что еще можно изменить (даже законодательно), чтобы авиация в России стала лучше. У меня есть конкретные планы, как улучшить жизнь всех пилотов нашей страны.
– Не жалко было Петербург на Иваново менять?
– По долгу службы я жила где-то в 15 разных городах и прекрасно понимаю, что ничего не зависит от того, где ты живешь. Люди, которые стремятся в мегаполисы, потому что им кажется, что там лучше, – совершают большую глупость.
– С нашим губернатором еще не знакомились?
– Нет, но, думаю, познакомлюсь. Я знаю губернаторов нескольких областей, но это не является самоцелью. Если какой-то мой совет понадобится в сфере авиации, санитарной авиации, то я буду рада посотрудничать. Тем более что у вас есть над чем работать по части медицинской авиации. Об этом я расскажу лично губернатору, если ему будет это интересно.
– Местное население вас уже узнает?
– Теперь у меня много знакомых, практически в каждом районе. В Кинешме у меня есть ребята, которые хотят стать пилотами и уже учат матчасть. В каждый прилет они рассказывают мне заданную тему, например, про приборы вертолета. Я только рада просвещать детишек, чтобы у них был интерес к профессии. А что делать, пока мы ждем пациента? Зачем время терять? Я лучше научу ребят чему-то полезному.
Много детей приходят к вертолету в Кинешме, Фурманове, в Юже кто-то подходил, в Пучеже, Гавриловом Посаде, а в Шуе почему-то на территории больницы никого нет. Я с удовольствием всем провожу экскурсию, рассказываю что-то интересное. Некоторых вот, уже учу (смеется). У вас все-таки только один пилот санавиации в области – это я. Надо сделать так, чтобы их было больше. Чем выше будет конкурс в летные учебные заведения, тем лучше будет качество летного состава.
