Когда большой, окованный железом сундук с трудом занесли в кабинет председателя Иваново-Вознесенского губчека и открыли, у присутствующих захватило дух: по самую крышку он был заполнен золотыми монетами, украшениями, часами, столовыми приборами... Так завершилось дело о поиске спрятанных фабрикантами Маракушевыми фамильных драгоценностей.
Проверяли даже квартиры любовниц
То, что Маракушевы, эмигрировав после революции за границу, не сумели вывезти с собой свое состояние, было известно давно. Оно исчислялось миллионами дореволюционных рублей. Но где хранились ценности, никто не знал.
Чекисты сбились с ног, проверяя каждый закуток стены, подвал особняка Маракушева (ныне в здании находится Ивановская областная дума) и вокруг него. А также дачи фабриканта, дома и комнаты его бывших любовниц. Неоднократно допрашивалась экономка особняка, причем и "ласково", и "под страхом" – но всё напрасно: она якобы ничего не знала.
В Иваново-Вознесенске проживала дочь Маракушева, калека от рождения. Выселенная из особняка, она ютилась в коммунальной квартире. Бедствовала и голодала. Чекисты пообещали ей сытую жизнь, но при условии, если она ответит всё на тот же вопрос: где хранится золото? Но она, сжавшись в комочек от страха, говорила то же, что и экономка.
Дело о золоте Маракушева заходило в тупик, из которого, казалось, не было выхода.
Дочь фабриканта вступила в комсомол
О том, чем закончилось расследование, мне в свое время рассказал известный ивановский чекист Анатолий Медников, который тоже принимал участие в поиске фамильных драгоценностей. Его история несколько отличается от официальной версии.
Была создана специальная группа. Перед одним крепко сложенным, симпатичным и начитанным чекистом поставили задачу: войти в доверие к дочери Маракушева, не останавливаясь ни перед чем. Вскоре девушку устроили учиться на курсы медсестер, переселили в более просторную квартиру.
Почти ежедневно ее новый "кавалер", назвавшийся ответственным работником губисполкома, приносил букеты цветов, коробки конфет, книги. С ним было интересно беседовать о литературе, музыке, истории... В общем, жизнь для дочери фабриканта опять приобрела розовый оттенок. Она более лояльно стала относиться к новой власти, вступила в комсомол.
И тогда ее "поклонник" с помощью, на первый взгляд, ничего не значащих разговоров стал выуживать у нее сведения о золоте. Перед чекистом постепенно вырисовывалась жизнь девушки в особняке Маракушева, последние дни пребывания ее родителя в Иваново-Вознесенске. И выходило, что она действительно не знала и не могла знать, где спрятаны семейные ценности. Более того, уже при прямом разговоре в губчека (одна из предшественниц ФСБ) она сама изъявила желание всячески помогать чекистам в поиске.
Экономка все-таки кое-что скрывала
После этого чекисты приступили к следующему этапу расследования. В кабинете установили огромный письменный стол, конфискованный у бывшего головы городской управы, и в одной из его тумб вынули все ящики. В этот кабинет пригласили дочь Маракушева и хозяйку-экономку. Один сотрудник губчека вел допрос, а другой, согнувшись в три погибели, спрятался в тумбе стола. Допрашивающий задавал гостьям обычные вопросы, касающиеся золота.
"Кому же, как не тебе, знать о фамильных ценностях, ведь ты в какой-то степени за них несла ответственность?" – обратился он к хозяйке-экономке. Но та уже в который раз клялась, что не знает и не ведает ни о каком золоте.
Тут неожиданно в кабинет зашел вестовой и вызвал следователя якобы к начальнику. В кабинете воцарилась тишина. Обе женщины сидели, отвернувшись друг от друга. "Да что ты, дочка, просишь назвать, где золото. Оно ведь и для тебя схоронено, причем далеко. Придет новая власть, и опять заживешь, как надо..." – сказала вдруг экономка.
Только после этого чекисты поняли, что золото не в Иваново-Вознесенске. Но где тогда? Предположений выдвинули несколько: в Нижнем Новгороде (там у Маракушевых было торговое место на ярмарке), в Петрограде, где фабрикант имел квартиру... Была в этом списке и Москва. На ней и остановили свой выбор чекисты, ведь туда легче всего было вывезти золото из Иваново-Вознесенска. К тому же Маракушевы владели там трехэтажным особняком.
Проводили операцию втайне от московских чекистов
Обыск маракушевского дома в столице начали поздно вечером, опасаясь, как бы их намерения не стали известны московским чекистам: между всеми губчека шла настоящая война за лидерство в изъятии золота. Искали весь вечер, всю ночь, но безрезультатно. Начало светать, когда вышли на улицу. Перед тем, как сесть в машину, закурили.
Дом Маракушевых был угловой. Балконы с ажурной решеткой выходили на две улицы. Глубоко затягиваясь, один из сотрудников (тот самый, что подслушивал в столе) смотрел на железные узоры, прямые пролеты балконных дверей. И никак не мог понять, чего же не хватает в архитектурном облике фасада: давала знать бессонная, беспокойная ночь. Но потом догадался: на одном из балконов нет двери. Было видно, что она заложена и замазана цементным раствором. И тут его осенило: там же может быть тайник!
И действительно. Сундук с балкона спустили в кузов машины на веревках следующей ночью. Сделали всё тихо и аккуратно. Так же без лишнего шума отвезли находку в Иваново-Вознесенск. В сундуке оказалось около тридцати пудов золота и множество ювелирных украшений...
