27 января исполнилось 80 лет со дня полного снятия немецкой блокады города на Неве. Эта дата – один из дней воинской славы России. И приятно, что в этой славе есть отражение подвигов, самоотверженного труда и бескорыстия жителей Ивановской области
Комиссаром Дороги жизни был наш земляк
Для организации обороны Ленинграда и разгрома немцев много сил и умения отдал наш земляк (родился в селе Сидоровская, ныне – Вичугский район) командующий Балтийским флотом Сергей Жаворонков. Летчики ВМА наносили удары по неприятельским аэродромам и технике, поддерживали наши сухопутные войска, штурмовали танковые и моторизованные колонны противника.
Но, пожалуй, самой яркой страницей в деятельности балтийских истребителей стала охрана Дороги жизни, единственной коммуникации, связывающей Ленинград с Большой землей в тяжелые месяцы блокады. Только для прикрытия важнейшего пути, проложенного по льду Ладожского озера, летчики сделали около 8000 вылетов. После снятия блокады Ленинграда Жаворонкову присвоили звание маршала авиации, а до этого он стал командующим морской авиацией СССР.
Комиссаром Дороги жизни тоже был наш земляк, уроженец села Лычево Гаврилово-Посадского района Иосиф Шикин. Он прибыл на трассу 6 января 1942 года, а уже 18-го Ленинград получил 2506 тонн грузов вместо перевозившихся до этого не более 500 т за сутки.
Иосиф Васильевич проявил мужество и недюжинную энергию организатора. Всё так же гуляли по озеру ветры, ломая лед. Всё так же немцы обстреливали дорогу из орудий, бомбили с воздуха. Но с каждым днем прибавлялось на трассе порядка.
Политработники садились вместе с водителями в кабины грузовиков и видели всё, чем жила, в чем нуждалась дорога. Они следили, чтобы транспорт не задерживался на базах, чтобы люди отдыхали в тепле, безотказно действовали пункты технической помощи, ремонтные площадки, связь, санитарно-медицинская служба. Выпускались многотиражная газета "Фронтовой дорожник", "боевые листки", по всей трассе лозунги и плакаты напоминали: "Каждые два рейса обеспечивают питанием десять тысяч ленинградцев".
А что такое два рейса? Это 120 километров по льду под вражеским огнем. Это полыньи и трещины, наваливающаяся камнем усталость, постоянное недосыпание. Но выполнить план перевозок, а тем более перекрыть его можно, было лишь при условии, что каждый водитель дважды за смену доставит грузы на западный берег озера.
Несмотря на такие трудности, нашелся водитель, который впервые стал делать не два, а три рейса в день. О подвиге ивановца Константина Яримака написал в своей книге "Ленинград в дни блокады", вышедшей в 1944 году, известный писатель Александр Фадеев. Вслед за Яримаком стали совершать по три рейса и другие шоферы.
КОНКРЕТНО. Иван Шушин (родился в селе Городищи Гаврилово-Посадского района) в ходе боев при снятии блокады Ленинграда повторил подвиг Александра Матросова. При наступлении наших войск он одним из первых достиг немецкой траншеи. Но двигаться дальше мешал вражеский пулемет. Тогда отважный боец-комсомолец пополз вдоль траншеи, прыгнул и в ожесточенной схватке стиснул гитлеровцу горло. Пулемет захлебнулся и замолк.
Когда к Ивану Шушину подбежали санитары, они уже ничем не могли ему помочь. Он лежал изрешеченный пулями, придавив собой вражеское орудие, а его руки мертвой хваткой сжимали горло немецкого офицера… Наш земляк стал Героем Советского Союза, а в его честь в Ленинградской области назван один из поселков – Шушино.
"Прихожу на вызов, а квартиры уже нет..."
В блокадный Ленинград из Ивановской области были командированы врачи и медицинские сестры. Среди них и выпускница Шуйского акушерского училища Вера Коренчук. "Мне предстояло три месяца тяжелой работы, но, как потом оказалось, сроки командировки в Ленинград продлили, – рассказывает наша землячка. – Часто приходилось ходить на вызовы во время бомбежек. Прихожу, а квартиры, в которую вызвали, уже нет... Стоит женщина с ребеночком на руках у руин. Малыш задыхается, кашляет, ему надо ставить банки. Среди завалов нахожу удобное место, кладу пациента, начинаю, а банки не держатся, отскакивают – одни косточки под прозрачной кожей".
Запомнился Вере Коренчук вкус ленинградского хлеба – такого ей не приходилось есть больше нигде. Он был тяжел, с непонятным горьковатым привкусом. Его выдавали по 250 граммов. Иногда к этому рациону добавляли соевое молоко.
Но не только голод косил ленинградцев. Весной началась эпидемия брюшного тифа, а затем – сыпного. "Ухаживая за пациентами, заболела сама. Как мне удалось выжить, не знаю, но только хорошо запомнила поезд, в котором истощенная и еще не полностью оправившаяся от болезни ехала на родину, в Шую".
Эвакуированных детей разбирали по семьям
Жители нашей области много сделали и по принятию беженцев из города на Неве. Так, только в областной центр в первый год войны приехали 387 тысяч человек, в том числе 122 тысячи детей. Количество детей, скончавшихся в дороге от болезней, ранений и голода, в эшелонах достигало порой 24%.
Живым ребятишкам оказывалась всяческая помощь и поддержка. Причем не только ивановцами. К примеру, блокадников принимали жители поселка Петровское Гаврилово-Посадского района. Часть эвакуированных размещали в бывшем помещичьем доме (впоследствии здание отдали под детдом), а других разбирали по семьям, в основном работников завода.
Ребятишек мыли, стригли, одевали в чистое белье. С этим справлялись неплохо. А вот не давать много еды – тут было сложнее, дети ведь всё время хотели есть. Врачи объясняли, что сытый обед для блокадника – это смерть.
Для 550 ребятишек гавриловопосадская земля на время стала второй родиной. Больные, истощенные, измученные долгой дорогой они нашли здесь надежный кров, а многие обрели новую родню. Счетовод колхоза "Путь Ильича" Елизавета Чернышова (впоследствии председатель хозяйства, Герой Социалистического Труда), имея на руках своего ребенка, взяла на воспитание трех девочек, заботилась о них, как о собственных. И через много лет, когда девочки выросли и обзавелись своими семьями, они не забывали "милую мамочку", как величали в письмах Елизавету Арсентьевну. И сколько их, таких мамочек, нашлось в Ивановской области!
В госпиталь несли еду, книги, газеты
Особую заботу о раненых фронтовиках и эвакуированных детях проявляли жители Кохмы. В городе организовали госпиталь № 3837 на 1500 коек. Он был одним из самых больших в области.
Однако штат медицинских работников и обслуживающего персонала был скромный. Люди работали, не жалея сил, с 8 утра до 8 вечера, без выходных. Много приходилось дежурить ночами, недоедать. Нередко случалось, что медики становились и донорами.
Шефами госпиталя были хлопчатобумажный комбинат, льнофабрика, торг, ряд артелей. Но в целом медучреждение стало заботой всех кохомчан. Отработав смену, сюда приходили многие женщины и девушки, несли всё, что могли: еду, книги, газеты. Помогали медикам в уходе за ранеными и в хозяйственных делах. В актовом зале демонстрировалось кино, силами школьников проводились концерты.
Обычно раненых в Кохму эвакуировали по железной дороге. После жестоких боев, в том числе под Ленинградом, принимали и ночью. Возили с вокзала на машинах, автобусах и почти всех сразу направляли в операционные, так как у пострадавших на передовой была проведена лишь первичная обработка ран.
Особенно трогательными были посещения госпиталя детьми, в том числе из детского дома, в котором выхаживали привезенных из блокадного Ленинграда ребят. Так, воспитатель Филатова вспоминала: "Дети поступали к нам голодные, больные, вконец ослабевшие. Ни на одном лице не мелькала и тень улыбки. Приняли их, как в родную семью. Все силы воспитатели отдавали им, чтобы скорее отвлечь от тех ужасов, какие они испытали в осажденном городе..."
А когда прорвали блокаду и в Ленинграде стала налаживаться мирная жизнь, ребят, находившихся в детдомах области, стали отправлять в город на Неве. В дорогу их обеспечивали всем необходимым.
Ребята теперь были совсем другими: на их личиках сияли улыбки, многие прижимали к груди сделанные руками воспитателей игрушки. Наши земляки сберегли, вынянчили, выходили этих малышей.
"Закат мне кажется пожаром"
Мужеству, стойкости и героизму ленинградцев свои произведения посвятили многие писатели и поэты-фронтовики, среди которых и наш земляк (родился в селе Вязовском ныне Фурмановского района) Герой Социалистического Труда Михаил Дудин. С 1942 года он работал во фронтовых газетах, в том числе в осажденном нацистами Ленинграде.
Позже поэт рассказывал о себе: "…Приходилось не только кропать корреспонденции, сочинять боевые шапки, но и зачастую вставать к наборному станку. Успевал еще и стихи слагать. Страшно подумать, умудрился выдать на-гора около сотни стихотворений и выпустить две свои книжки. И это в блокадном Ленинграде, когда иной раз и крошки во рту не было..."
Я воевал, и, знать, недаром
Война вошла в мои глаза.
Закат мне кажется пожаром,
Артподготовкою – гроза.
На взгорье спелая брусника
Горячей кровью налилась.
Поди, попробуй, улови-ка
И объясни мне эту связь.
