«Благодарен близким того, чья почка спасла меня»
Слово «донорство» происходит от латинского donare – в переводе на русский означает «дар», «дарить», «жертвовать». При этом с донорством органов связано множество страхов и мифов: что только не приходит в голову некоторым людям при упоминании этого словосочетания... В России сегодня делают лишь 10% трансплантаций донорских органов от необходимого количества этих операций. Конечно, свою роль в этом играет и недостаточное развитие самой системы донорства и трансплантации. Однако многое значит и общественная поддержка. Речь идет о формировании в стране особой традиции, о готовности каждого человека «подарить часть себя», пусть и после смерти.
Иван Кузнецов живет с донорской почкой больше 10 лет. Пересадки органа он ждал столько же. От 4 до 6 часов проводил на гемодиализе – по два-три раза в неделю. По данным департамента здравоохранения, сегодня процедуру гемодиализа имеют возможность пройти все нуждающиеся в ней жители региона – 227 пациентов. Она временно заменяет отказавшую почку: избавляет организм от шлаков и токсинов, выводит воду. Но при этом забирает и силы, и время…
Ивановец говорит, что его родители до последнего не верили в чудо, и только после операции в Москве он понял, как его жизнь изменилась. «Лично я был бы рад познакомиться с близкими того, чей орган спас мне жизнь, - говорит мужчина. – Но, к сожалению, эти данные конфиденциальны… Но я постоянно мысленно благодарю этих людей». Иван считает, что посмертная трансплантация органов могла бы спасти жизни многим его знакомым. Ведь некоторые из них так и не дождались своего счастливого билета…
«Не позволю издеваться над телом мужа»
У маленького братишки Татьяны Олениной была врожденная патология печени – большую часть своей жизни он провел в больницах, так и не дождавшись пересадки необходимого ему органа. И хотя с тех пор прошло уже больше пяти лет, девушка не может простить родным погибшего в ДТП в их районе мужчины, который мог бы сделать для малыша посмертный подарок. «Его жена не согласилась на изъятие органа даже за предложенное нами вознаграждение, - рассказала ивановка. – А ведь она была нашей родственницей! Сказала: ребенка и так спасут, а над телом мужа издеваться не позволю…» Спустя какое-то время (ребенок пережил возможного донора лишь на несколько месяцев) Татьяна встретила эту женщину. Та, опустив глаза, сообщила, что соглашаться на пересадку ей отсоветовал местный батюшка, отметив, что чему суждено быть, то и произойдет.
При этом в России с 1992 года действует так называемая презумпция не испрошенного согласия, согласно которой все мы по большому счету являемся потенциальными донорами по умолчанию. И у данной системы немало противников. «Лично я считаю это лазейкой для мошенников, - рассказывает ивановский юрист Иван Мельников. – Не раз приходилось слышать о резонансных делах в некоторых клиниках, которые пересаживали донорские органы погибших. Родственники погибших (чаще всего в ДТП), не желающие, чтобы их муж/жена, сестра/брат… стали донорами, должны подписать несогласие, но по незнанию они этого не делают, да и не до того им в такие моменты. Или же должен быть нотариально заверенный отказ или отметка в медкарте за подписью врача. Если этого нет, то органы могут изъять…»
Позволить потрошить родных хотят далеко не все. Отсюда и нежелание идти на помощь незнакомым людям. В связи с этим Минздрав разработал законопроект, который позволит прижизненно заявлять о согласии или несогласии на посмертное изъятие органов для трансплантации. Планируется создать регистр доноров и электронную базу по отказам от донорства при жизни. Это, по замыслу разработчиков, поможет избежать конфликтных ситуаций между врачами и пациентами. Согласие или несогласие может быть внесено в паспорт и водительское удостоверение.
«Сегодня родственники должны быть извещены врачами о смерти близкого в течение часа. Но если «врачи им не дозвонились», человек автоматически становится донором, - считает юрист. - Кроме того, врачи не обязаны говорить родственнику, например жене, что у нее есть право выразить свое несогласие на изъятие органов у мужа. Но даже если жена захочет это сделать, в законе эта процедура прописана довольно расплывчато».
Не начнется ли охота за донорами?
В Ивановской области центра трансплантации нет, поэтому чаще всего жители нашего региона едут в Москву и Нижний Новгород. Непосредственно же у нас успешно пересаживают роговицу глаза, несколько лет назад трансплантировали почку, и это всё. В столичные же клиники выстраиваются сотни желающих жить нормальной жизнью, и вероятность того, что ты дождешься своего органа, невелика.
Единого листа ожидания нет, он индивидуален для каждого центра трансплантологии, а потому, как быстро дойдет до тебя очередь, не знает никто. Так, по некоторым подсчетам, только в очереди за почкой стоят более 6 тысяч россиян. Реципиенты живут в постоянной готовности в любой момент приехать в центр трансплантологии. Ведь, как правило, орган берут у человека, попавшего в ДТП, и времени на то, чтобы сделать пересадку, немного: в среднем это три-четыре часа.
Но и тут нет гарантий: как утверждает ивановский нефролог Татьяна Козлова, например, почка (также как и любой другой орган) должна подойти именно вам, чтобы не случилось кризиса отторжения. «Не секрет, что дефицит органов существует, - рассуждает врач. – И есть понимание того, что нужно предпринимать усилия для развития донорства». Но, согласно существующей статистике, только 5% россиян готовы стать потенциальными донорами органов. И проведенный нами опрос среди ивановцев только подтвердил эту незначительную цифру.
В связи с этим закон о посмертном донорстве сократит возможности для трансплантологов - презумпция «не испрошенного согласия» останется в прошлом. Поэтому на первое место выходит работа по изменению сознания населения к этой проблеме.
Пока же подписать согласие на посмертное изъятие органов жители региона не готовы потому, что имеют недостаточное количество знаний на этот счет и опасаются торговли органами. Законодательство же считают несовершенным. «Я к идее создания общей базы возможных доноров отношусь скептически: где гарантия, что за потенциальным донором не начнется охота? Ведь базу можно вскрыть, а полезную информацию о том, что ты согласен быть донором, перепродать. На что только одни люди не пойдут из-за неплохого вознаграждения, а другие -отчаявшись ждать выздоровления близкого?» – рассуждает ивановец Владимир Самойлов.
Трансплантологов к жертвам ДТП не подпускают
После смерти мозга многие процессы – кровообращение, дыхание могут поддерживаться в организме какое-то время. И родственниками они воспринимаются как признаки жизни. Отсюда и возникающие споры: не поспешили ли врачи признать пациента умершим, не отключают ли его от аппаратов жизнеобеспечения с целью забора органов?
«Нет, этого не должно случиться, - считает реаниматолог Наталья Кузьмичёва. – Основная задача врача – оказывать помощь до последнего шанса для пациента. Для того чтобы определить, наступила ли смерть мозга, есть сложная процедура ее констатации. В ней участвует комиссия врачей, а трансплантологи как раз к этой процедуре не допускаются. Значит, какая-либо заинтересованность врачей в смерти пациента отсутствует». Кроме того, предсказать, что именно этот умирающий станет донором для конкретного человека и что его орган подойдет, довольно сложно.
Есть случаи, когда человек не против того, чтобы стать посмертным донором, но официально афишировать этого не желает. Так, ивановский терапевт Валерия Молодцова придерживается мнения, что если можно спасти чью-то жизнь, а возможно и нескольких человек, то нужно это сделать. «Знаете, мне уже будет всё равно, возьмут у меня, к примеру, печень или нет, - считает женщина. – А возможно, именно она поможет спасти жизнь чьему-то ребенку. Я не собираюсь сообщать о том, что в случае смерти завещаю свои органы на трансплантацию, но моим родным это известно. Да, это был сложный разговор, но мы не стали его избегать…»
Языком цифр
В Ивановской области наиболее востребована пересадка почек. Всего из региона направлено и прооперировано 34 жителя области. В очереди на трансплантацию почек – еще 30 человек. Пациенты с тяжелыми заболеваниями кроветворной системы направляются на пересадку костного мозга: в этом году в федеральную клинику направлено 11 человек.
А как у них?
Презумпция не испрошенного согласия и презумпция испрошенного согласия – две основные модели посмертного донорства, действующие в мире. Первая модель применяется, в частности, в Австрии, Испании, Франции, Швеции, России. Вторая – в США, Великобритании, Германии, Австралии.
