Как «училка» стала подругой
- Наверное, каждый журналист когда-нибудь думал о том, чтобы всё бросить и изменить жизнь. Бывало ли такое?
- Да, и в такие моменты как раз и начинается интервью с собой на тему: «Тем ли занимаюсь? Для чего всё это нужно? Сделала ли что-то полезное?». Вначале, конечно же, в голову лезут дикие мысли. Потом, поуспокоившись, уже рассуждаю, что работа в редакции «Ивановской газеты» – это часть моей жизни. Вспоминаю, как долго мы с ней не понимали друг друга, спорили, притирались. Ее дико раздражало, что я ничего не умею и при этом что-то из себя корчу. Она мотала мне нервы, доводила до слез, отшвыривала подальше, демонстрируя свой характер, но не сбила с выбранного пути. Постепенно мы начали сближаться, я уделяла работе всё больше времени. И она, чувствуя это, стала ко мне более благосклонна: дарила новые знакомства, яркие эмоции, учила жизни. А когда приходили беды – не оставляла меня долгими вечерами и в выходные...
Вспоминая об этом, ловлю себя на мысли: если работаю в «ИГ» – значит, это кому-нибудь нужно.
Интересуйтесь друг другом
- Почему так важно задавать вопросы?
- В силу нашей профессии нам приходится задавать другим людям много вопросов: чтобы узнать полезную информацию или понять собеседника и наиболее достоверно его обрисовать в будущем очерке.
Профессиональная привычка спрашивать переходит и в повседневную жизнь. Под прицелом воображаемого диктофона часто оказываются родственники, друзья, просто незнакомые люди. Но нередко ловишь себя на мысли, что и сам хотел бы оказаться по ту сторону этого журналистского внимания. Ты делаешь героями публикаций незнакомых для области людей, при этом понимаешь, что и у тебя есть интересные факты биографии, о которых можно было бы сообщить читателям.
А даже если эти события и не такие захватывающие, любому человеку хочется, чтобы им интересовались: уточнили, какие игры он любил в детстве или какой самый необычный подарок ему подарили на день рождения. Понятно, что эти ответы вряд ли попадут на страницы какой-нибудь газеты, но человек, которому задавали вопросы, осознает, что его личность вызывает интерес. Он нужен!
Задавайте вопросы окружающим вас людям! И учитесь слушать!
Читатели склеивали пазлы
- Готовя к печати тот или иной материал, автор, наверное, предполагает, каким будет вызванный им резонанс. А бывает, что ожидания не сбываются?
- Бывает. Но случается и наоборот: когда вообще никакого резонанса не ждешь, и вдруг… Когда-то я вел развлекательную рубрику «Что? Где? Почем?». И вдруг в процессе верстки на полосе образовалась «дыра», которую надо было срочно заполнить. Время поджимало. Я поворошил на столе бумаги и нашел фото кого-то из внештатных авторов: развеселый мужичок растянул меха гармошки на фоне поленницы дров. Я сканировал снимок, разрезал на кусочки и перемешал их. Слова «пазл» тогда еще не было. Полученную «абстракцию» поставил в газету под рубрикой «Конкурс», пообещав какой-то смешной приз тому, кто восстановит искромсанный снимок.
Я и подумать не мог, что такие энтузиасты найдутся. Утром при входе в редакцию учетчица писем встретила меня негодующим криком: «Что вы наделали, Андрей Юрьевич?! С восьми утра несут и несут». Несли, вы не поверите… склейки из моих «пазлов». На столе они не помещались и усеяли пол вокруг него. За пару дней поступило более 500 ответов на конкурс! Чем объяснить тот невероятный взлет активности наших читателей, честное слово, не знаю.
Наша служба не опасна, но важна
- Какая часть в газете главнее: творческая (пишущая братия во главе с редакторатом) или, назовем ее так, производственная?
- А что важнее в машине: колесо или мотор? Эти вещи нельзя разрывать... Наш производственный отдел был создан в 1992 году, в момент перехода от высокой печати, которая берет начало в XV веке, когда немец Гутенберг изобрел печатную машину, к компьютерным набору и верстке. Костяк нашего цеха неизменно составляли женщины с высшим образованием. На данный момент одна из них, Татьяна Кравченко (моя, между прочим, супруга), работает уже 24 года, другая – Галина Бурлакова – 19 лет. Когда-то наши компьютерщицы назывались операторами компьютерной верстки, а сейчас именуются дизайнерами – учитывая творческую составляющую, которая присутствует в их работе. Таким образом, мы закрываем вопрос о творчестве и производстве...
Добавлю, что за всё время существования газеты было лишь два случая, когда она вышла к читателю с запозданием. Один раз строители где-то по соседству перерубили кабель и оставили полгорода без электричества, а второй – в типографии сломалась печатная машина. По вине нашего цеха таких сбоев не происходило ни разу.
Макрогетеро-ци-кли… В общем, про ясность мысли
- Журналистов часто называют «профессиональными дилетантами»: приходится писать на самые разные темы – экономические, политические, научные, и иногда очень быстро. Как это получается?
- Никогда не забуду, как однажды пришлось писать статью о макрогетероциклических соединениях – уникальных разработках ивановского химуниверситета. Ученый муж, у которого я брала интервью, всё доступно, как мне казалось, объяснял. И я тогда с гордостью подумала: «Вот, не зря у меня в школе была пятерка по химии». Но пока ехала в редакцию, в голове всё смешалось. И я осознала, что опять ничего не понимаю. К счастью, у меня осталась диктофонная запись. Однако… О ужас! Я ее случайно стерла. Попросить о повторном интервью? Невозможно! Да и сроки поджимают… В итоге остаток дня пришлось провести на научных форумах в Интернете и перечитать с десяток научных статей. Ближе к ночи статья была готова, и мой собеседник, к слову, потом меня похвалил за ясность мысли.
Наверное, подобные истории есть у каждого журналиста. Умение писать, грамотно излагать свои мысли – это еще не всё в нашей профессии. Нужно уметь сосредотачиваться, находить выход из самых невообразимых ситуаций, работать в цейтноте.
Вечный загар от поездок по полям
- «ИГ» – газета молодая не только по времени ее существования, но и по среднему возрасту сотрудников. Но есть в редакции и старейшины от журналистики, к которым относитесь и вы. Каково это – быть газетным патриархом?
- Действительно, по стажу профессиональной работы в журналистике я незаметно для себя стал лидером среди работающих (штатных) газетчиков области. Больше он только у Юлии Малининой из «Рабочего края», в котором и я прослужил 17 лет. А в этом году исполнилось ровно 40 лет со дня моего прихода в областную печать (начинал в костромской молодежке).
Смотрю на себя в зеркало. Вроде никакой «забронзовелости» на лице и прочих частях тела не наблюдается. Только вечный загар от бесконечных поездок по полям и деревенским проселкам. Кажется, он не выветривается даже зимой. Газетным патриархом и даже старожилом я себя не ощущаю. И в дедовщине по отношению к молодежи не замечен. Не так ли, коллеги?
Мама, приходящая с работы ближе к полуночи
- Что ответить дочке, если она скажет: «Мама, я хочу быть похожей на тебя: быть такой же умной и стать журналистом»?
- Дочка, – отвечу я, – ты можешь быть кем угодно, но главное в этой жизни – стать Человеком. Уметь решать все возникающие вопросы и не проходить мимо тех, кто нуждается в помощи. А профессия журналиста, сама видишь, – это полная самоотдача. Я часто не могу уделить тебе столько времени, сколько хотелось бы, потому что работа моя – ненормированная. Я могу появиться дома после работы ближе к полуночи или уехать из города на неопределенное время. Кроме того, профессия эта достаточно опасна и крайне ответственна. Ты несешь ответственность за каждое напечатанное под твоим именем слово, а это может понравиться далеко не всем. Орден на грудь тебе никто не повесит и олигархом ты явно не станешь, зато будешь, возможно, с опаской ходить по ночным улицам. К тому же представление о СМИ как о четвертой власти, похоже, кануло в историю.
Так что будь просто честным и неравнодушным человеком с чистой совестью. Я тебя всё равно буду любить. Всегда!
Учиться, учиться и… рассказывать
- Почему выбрал профессию журналиста?
- В журналистику я пришел относительно поздно, лет в 27. До этого перепробовал немало занятий: в 1990-е охранял валютные магазины, подрабатывал грузчиком, дворником, отливал гипсовые плитки, позже подвизался раскройщиком и прессовщиком. Даже оформлял афиши для кинотеатра. В более зрелые годы был торговым агентом и работал в рекламе. Но всё это довольно быстро надоедало, превращаясь в будни однообразных движений и манипуляций.
А журналистика позволяет вникать в любые сферы жизни. Как в любом ремесле, рутины хватает и в этой профессии, зато здесь ты можешь ставить перед собой самые разные вопросы, постигать волнующие общество темы… Но больше всего запоминаются встречи с интересными людьми. Каждый из них может тебя научить чему-то новому или просто заинтересовать иной стороной жизни, ранее тебе неизвестной. Ведь сегодня ты пишешь про конструктора-самоучку, собравшего крохотный самолет, или мастера-камнереза, а завтра можешь отправиться на археологические раскопки или попытаешься разобраться в вопросах бизнеса или экологии…
В общем, журналистика, по-моему, – это дело для тех, кто любит учиться, постоянно узнавать новое и рассказывать об этом читателям.
Фотографировать приходилось и под землей
- Газетчики шутят, что в регионе нет уголка, где бы не ступала нога фотокорреспондента. Может, вспомнишь самые интересные места, в которых приходилось фотографировать?
- Одна из первых необычных локаций для съемки – замурованный ручей Кокуй, по которому мы с героями публикации прошли (под землей) примерно от площади Пушкина до Старого Пассажа. Потом были репортажи с лесных пожаров, полеты с лесниками на вертолете... Однажды я участвовал в небольшой экспедиции во Владимирскую область – в урочище Веретьево, где прямо в лесу стоит старый заброшенный храм…
Иногда интересно испытать на себе то, про что делаешь материал. Например, при съемке репортажа про ребят, которые занимаются роуп-джампингом (прыжки с высоты с помощью сложной системы амортизации из альпинистских веревок), я решил и сам спрыгнуть. Хотя высота была не выше 5-го этажа, ощущение трехсекундного свободного полета запомню надолго!
«Напишите, а мы посмотрим»
- Когда впервые побывала в редакции «ИГ» и чем запомнился первый визит?
- С журналистами «Ивановской газеты» я не раз сталкивалась на областных мероприятиях, еще когда работала в районной газете «Заря». И вот по семейным обстоятельствам из Комсомольска пришлось переехать в Иваново. Честно говоря, не питая особых надежд, я пришла на прием к главному редактору – тогда им был Андрей Бобровицкий.
Первое, что запомнилось, когда я переступила порог редакции, – шум голосов, почти не смолкающие звонки телефонов, удивительно дружелюбные лица будущих коллег... Разговор с редактором был недолгим. Андрея Александровича вопреки моим ожиданиям интересовали не столько рекомендации и резюме, сколько мои конкретные возможности как журналиста. Он не стал спрашивать, есть ли у меня специальное образование, а просто сказал: «Выбирайте любую тему, напишите два-три материала, а мы посмотрим»…
Видимо, мои публикации пришлись по нраву строгим шефредакторам Андрею Гладунюку, Владимиру Волотко и Екатерине Лебедевой (сейчас она Ларионова), потому как сегодня я работаю здесь, чем очень горжусь.
Телефонные номера - на салфетках
- Что вам больше всего нравится в работе газетчика?
- Когда в юности встал вопрос «кем быть?», я выбрала журналистику, потому что наивно полагала тогда, что журналистика – это почти литература. Первый рабочий день в «ИГ» разбил эти мечты в пух и прах! Журналистика – это суета. Это десятки звонков, телефонные номера, записанные на салфетках за неимением под рукой бумаги, это блокнот, заполненный корявым почерком вдоль и поперек, это диктофон с десятками часов записи, это расписанный по минутам день. Бывает, что некогда пообедать.
Но знаете что? Мне это нравится! Ритм наполняет жизнь смыслом и заставляет улыбаться по вечерам, когда приходишь с работы и наливаешь себе чашечку мятного чая. Правда, я давно и прочно забыла слово «вдохновение»… Да, пожалуй, и нет такого слова в профессиональной журналистике. Но удовольствие от написания текстов, «литературное» наслаждение от складывания слов и создания образов героев – всё это есть. И ради этого стоит с головой погружаться в суету сует под названием «газета».
«Блат» закончился у дверей терапевта
- Бытует мнение, что журналистам везде открыты двери и они могут легко уладить свои личные вопросы. Приходилось ли пользоваться когда-нибудь своим служебным положением?
- Наверное, скажу и за себя, и за коллег: мы как сапожники без сапог. Вроде и общаться порой приходится с высокопоставленными чиновниками, и заходить в кабинеты, куда обычным людям вход заказан, – но лишь по рабочим вопросам. Красные корочки с надписью «Пресса» личных проблем не решают. Всего лишь раз был случай: в регистратуре поликлиники заводили карточку и, когда узнали место работы, сделали круглые глаза и даже до кабинета терапевта зачем-то проводили. На этом весь мой «блат» закончился.
Кстати, заметила: когда в малознакомой компании узнают о том, что я работаю в областной газете, зачастую какие-то темы сразу стараются обходить, начинают с осторожностью подбирать слова.
Для меня моя профессия, работа в «ИГ» – это вовсе не способ похвастаться или куда-то пробиться. Это прежде всего большой труд, работа и хобби в одном «флаконе», моя жизнь. А с течением времени понимаю, что и моя судьба.
Интервью писал с мобильника
- В журналистской практике наверняка было много запоминающихся случаев.
- Несколько лет назад я получил редакционное задание: написать рецензию на концерт группы «Ляпис Трубецкой» и сделать интервью с солистом – Сергеем Михалком. Концерт прошел на ура: Михалок скакал по сцене как ужаленный и заряжал зал позитивной энергетикой. После мероприятия я навострил лыжи к артисту, как вдруг со мной попросился один из поклонников «Ляписа»: мол, большой фанат группы, хочет просто посидеть, послушать, как говорит Сергей. Певец «растекся мыслию по древу», небанальные пространные рассуждения растянулись на полчаса. Мой случайный «коллега» снимал всё на камеру мобильника.
Дома же оказалось, что батарейка в моем диктофоне села уже на третьей минуте разговора. Почти вся запись утеряна!.. Пришлось разыскивать того парня, у которого сохранилось видео. Мы, кстати, до сих пор с ним приятельствуем.
