На детской площадке шумно и весело. Малыши копаются в песочнице, бегают. Мамы, собравшись в кружок, оживленно разговаривают. А поодаль, не решаясь подойти к толпе, стоит женщина с коляской. Ее дочка с трудом ковыляет по асфальтовой дорожке. У девочки сильно искривлен позвоночник и косят глазки. Скорее всего, это последствия детского церебрального паралича. Через какое-то время женщина сажает ребенка в коляску и уезжает. Она так и не набралась храбрости привести девочку на площадку. И, наверное, вряд ли решится отдать ребенка в детский сад или школу.
В детский сад – по решению суда
29 февраля «ИГ» написала о мальчике с синдромом Дауна, который учится в общеобразовательной школе. И буквально сразу же получили несколько откликов от читателей, которые заинтересовались судьбой Миши Вавилова. Все они желали успехов новоиспеченному ученику и его самоотверженной маме. Был среди позвонивших и тезка нашего героя, ученик 7-го класса Миша Минеев. Он задал наивный, но очень правильный вопрос: «Почему этот мальчик смог пойти в обычную школу, а моя 16-летняя сестра, у которой тоже синдром Дауна, нет?» Действительно, почему в стране, которая издревле с сочувствием относилась к инвалидам, они на много лет оказались исключены из жизни общества?
Лет десять назад в моду вошли разговоры об инклюзивном образовании. Школы наперебой приглашали детей-инвалидов на свои праздники и с гордостью рапортовали начальству, что они занимаются инклюзивным образованием. Никто не понимал, что происходит подмена понятий. Ведь «инклюзия» в переводе с английского означает «вовлечение» - не время от времени, а каждый день без перерывов на «надоело» и «очень трудно». Многие не понимают и сейчас. В современной России можно увидеть лишь первые, очень слабые ростки настоящего инклюзивного образования. В столицах с их огромными бюджетами и активным населением процесс идет быстрее. Садам и школам выделяют деньги на оборудование, на развивающие пособия, они имеют возможность привлекать психологов, логопедов, тьюторов. В регионах же все благие начинания зачастую сходят на нет из-за отсутствия средств и противодействия чиновников.
О том, как тяжело зарождалось инклюзивное образование в Ивановской области, даже вспоминать не хочется. Чего только не пришлось пережить родителям детей-инвалидов, которые решили во что бы то ни стало устроить своих детей в обычные сады и школы. И оскорбления от отдельно взятых кабинетных работников, и угрозы в свой адрес... Первый ивановский ребенок с синдромом Дауна пошел в обычный сад только по решению суда. Его пытались обжаловать, оспаривать. Слава богу, безрезультатно. Суд встал на сторону истца, ибо закон «Об образовании» не запрещает этим детям получать полноценное образование.
Сейчас это уже становится обычной практикой. Детей с аутизмом, синдромом Дауна, синдромом Вильямса принимают 6 дошкольных учреждений в областном центре. Со школами всё намного сложнее.
За образованием придется ехать в Израиль
Причин много, но среди них можно выделить две главные. Во-первых, наши школы в большинстве своем не приспособлены к потребностям детей-инвалидов. А во-вторых, само общество не готово к сосуществованию. И речь идет не о детях, которые гибки по своей натуре, а о взрослых с их устоявшимися взглядами.
- Посмотрите, как много вокруг жестоких детей, - говорит директор областного Центра психолого-педагогической помощи семье и детям Наталья Таланова. - Но они жестоки не сами по себе, таковыми делает их наше общество, которое требует быть как все. Если ты отличаешься – ты изгой…
Школа может стать опасным местом для ребенка-инвалида. Ведь характер маленького человека, основные личностные черты, представления о мире формируются как раз к семи годам. Если в группу первоклашек без предварительной подготовки ввести ребенка-инвалида, последствия могут быть печальными. Начинать нужно гораздо раньше.
- Моему сыну очень повезло, что в его класс попали многие дети из его детского сада, - рассказывает мама Миши Вавилова Людмила. - Дети, не знакомые с Мишей, видя, что он нормально общается с товарищами, тоже стали относиться к нему нормально…
А в коллектив детского сада Миша в свое время влился очень легко. Маленькие дети не видят разницы между больным и здоровым ребенком. Они охотно принимали его в свои игры и спокойно относились к тому, что он иногда уставал или не хотел общаться.
- Дети всегда подражают взрослым, а еще они очень наблюдательны, - говорит Наталья Таланова. - Если мама спешно уводит своего ребенка с детской площадки, предлагает ему не смотреть на особенного ребенка (даже исходя из лучших побуждений) – он это запоминает и понимает, что здесь что-то не так…
У Славы Дементьева – синдром Вильямса. Его мама Елена рассказывает, что врачи в роддоме чуть ли не силой хотели заставить ее отказаться от ребенка, а потом к уговорам присоединился и участковый педиатр. О том, чтобы ребенка отдать в сад, не было даже речи. Дело в том, что у детей с синдромом Вильямса очень необычная внешность – лицо эльфа и ярко голубые глаза. Слава настолько отличается от других детей, что Елена даже на улицу выходить боится.
- Люди буквально шеи выворачивают, когда мы идем, дети пальцами показывают, - рассказывает женщина. - Я знаю, что сейчас дети с синдромом Дауна начали ходить в детские сады, но с нашим заболеванием храбрецов мало, хотя прогноз по интеллектуальному развитию у таких детей не хуже…
Семья Славы Дементьева собирается эмигрировать в Израиль. Там дети с синдромом Вильямса и синдромом Дауна часто учатся в обычных школах. Сейчас Елена переписывается с одной из русскоязычных школ в Израиле и говорит, что предварительное согласие на обучение Славы уже получено.
Коррекционная школа хуже для развития, но спокойнее для ребенка
На то, чтобы изменилось отношение общества к инвалидам, могут уйти годы. И начать нужно с создания максимально комфортных условий. В Иванове первые ласточки уже появились. Это школа № 64, где учится Миша Вавилов, гимназия № 23, которой в этом году выделят средства на создание комфортного пространства для детей с проблемами опорно-двигательного аппарата.
- У нас работает экспериментальная площадка «Инклюзивное образование в системе общеобразовательной школы», - говорит директор школы № 64 Эльвира Алексеева. - В новом учебном году мы должны получить около 1,5 миллиона рублей. Мы планируем закупить необходимое оборудование, отремонтировать кабинет психолога, обустроить комнату психологической разгрузки…
Государство делает первые небольшие шажочки в сторону обучения детей-инвалидов, но и многие родители к подобным инициативам относятся пока настороженно. Мама мальчика Кирилла, больного ранним детским аутизмом, называет это «И хочется, и колется».
- Я бы очень хотела отдать ребенка в обычный класс, но боюсь. Осенью мы пойдем в коррекционную школу. Здесь он будет находиться в среде таких же детей. Да, в плане развития это намного хуже, но зато и спокойнее. Не будет ни насмешек, ни косых взглядов, - признается Екатерина.
- Вы знаете, что значит устроить больного ребенка в детский сад или школу? - говорит другая мама, Светлана Небова. - Это значит собрать 125 справок и пройти кучу комиссий. Лично у меня ребенок очень тяжелый, она не ходит и не говорит, но даже таким детям необходимо инклюзивное образование, возможность просто посещать школу, иногда присутствовать на уроках. Пока мы к этому не пришли…
Говорят, что об обществе можно судить по отношению к детям, старикам и инвалидам. К сожалению, Россия в этом пока не преуспевает.
