Из Ивановской области на фронты Великой Отечественной войны ушли более 400 000 человек. Не вернулся каждый третий. Судьбу своей страны разделили и поэты-фронтовики. За этим выражением стоит не только яркое явление в советской литературе, но и человеческие судьбы, подчас трагические.
Михаил Дудин: "Оглохла зима от обстрела"
"Ивановским" поэтом Дудина можно назвать лишь условно: он родился в 1916 году в деревне Клевнево (сейчас – Фурмановский район), но много лет жил и работал в Ленинграде. Впрочем, он всегда поддерживал связь с Ивановом и похоронен, согласно его завещанию, на малой родине.
До войны Михаил Дудин учился на вечернем отделении Ивановского пединститута и работал в местной газете. На фронт попал еще в 1939 году, участвовал в Финской войне, до декабря 1941-го лейтенант Дудин находился на полуострове Гангут (по-фински – Ханко). В редакции газеты "Красный Гангут" встретился с земляком, художником Борисом Пророковым. Работал во фронтовых газетах, в том числе в осажденном Ленинграде.
После войны Михаил Дудин более 20 лет возглавлял ленинградский Комитет защиты мира. Занимал посты секретаря правления Союза писателей СССР, сопредседателя СП России. Был депутатом Верховного Совета СССР.
Автор надписей у входа на Пискарёвское мемориальное кладбище и на монументе героическим защитникам Ленинграда. На его стихи написано немало песен. Одна из самых известных – "Снегири" на музыку Юрия Антонова.
Эта память опять от зари до зари
Беспокойно листает страницы.
И мне снятся всю ночь
На снегу снегири,
В белом инее красные птицы.
Белый полдень стоит
Над Вороньей горой,
Где оглохла зима от обстрела,
Где на рваную землю,
На снег голубой
Снегириная стая слетела.
Михаил Дудин издал около 100 книг, перевел множество стихов с языков народов СССР. Свои гонорары он нередко направлял на благие дела. Например, за поэму "Песня Вороньей горе" – на строительство памятника героям обороны Ленинграда, а деньги за книгу "Земля обетованная" – жертвам страшного землетрясения 1988 года в Армении.
Поэт и журналист Виктор Соколов общался с Михаилом Дудиным и даже ездил к нему в Ленинград, так как задумал издавать литературное приложение к газете "Рабочий край" и хотел, чтобы первый номер открыли стихи нашего знаменитого земляка. Как рассказывает Виктор Григорьевич, Дудин, на тот момент собравший все возможные для советского поэта лавры, поразил простотой общения, открытостью.
"Тогда он взял мои стихи, чтобы порекомендовать в один из журналов. И затем с горечью сообщил, что с публикацией ничего не получилось, к его мнению не прислушались", – рассказывает Виктор Соколов. Отчасти это было знаком перестроечных времен, когда влияние культовых советских авторов несколько ослабло.
Отдушиной для Дудина стало сотрудничество с "Ивановской газетой". Виктор Соколов, в те годы главный редактор "ИГ", не жалел места для свежих произведений земляка.
Поэт умел работать и руками: в Ивановском отделении Союза писателей хранятся резные трости, искусно выполненные Дудиным.
Скончался он 31 декабря 1993 года в Санкт-Петербурге.
Какая нива встанет на местах,
Где вся земля в могилах и крестах,
Где солнце поднимается во мгле?
Но мы живем на зависть всей земле!
И дерзости в простых сердцах у нас
Огонь неистребимый не угас.
Хочу, чтоб мысль и кровь друзей моих
Вошли в суровый откровенный стих,
Чтоб он неправдою не оскорбил
Торжественную тишину могил,
Чтоб он вошел, как равный, в честный круг
Моих друзей.
Владимир Жуков: "Я от потерь онемел, устал"
Будущий поэт родился 31 марта 1920 года в Иваново-Вознесенске. О Жукове напоминает мемориальная доска на стене школы № 26, которую он окончил. Также прошел Финскую кампанию, получил тяжелое ранение и инвалидность, но в 1942 году добился направления на фронт.
Служил пулеметчиком на Северо-Западном фронте, был ранен и вновь вернулся в строй. Освобождал от фашистов Венгрию. Войну закончил под Прагой в должности заместителя командира пулеметного взвода.
После войны Владимир Жуков вернулся в Иваново, окончил литературный факультет пединститута и Высшие литературные курсы Союза писателей СССР. На его счету около 30 сборников.
Жуков был участником семинара Твардовского и даже переписывался с ним. В Ивановском отделении Союза писателей хранится одно из таких посланий. Как рассказывает председатель писательской организации Юрий Орлов, Жуков мало вспоминал о войне. Ценил прелести мирной жизни: общение с друзьями, дачу, для которой даже сделал настольную лампу из гильзы снаряда.
Они были соседями по даче, и Орлову доводилось видеть простреленные локти Жукова. "Он рассказывал, что в пылу боя часто именно локти попадали под огонь, – говорит Юрий Васильевич. – Он ведь был пулеметчиком. Сам-то – за щитком, а локти высовываются наружу. А пули летели градом. В пылу боя порой и не замечаешь ранений".
20 лет Жуков возглавлял Ивановскую писательскую организацию. В течение нескольких созывов входил в городской Совет народных депутатов. За книгу "Иволга" в 1977 году поэт получил премию РСФСР имени Горького. Удостоен звания почетного гражданина города Иваново.
Умер Владимир Жуков в 1997 году. В Иванове учреждена премия его имени.
Я от потерь онемел, устал,
режет судьба по кругу.
Клочья шинели, да кровь на кустах –
всё, что осталось от друга.
А душу его поймут ли в дыму,
что-то там заприметив?
Письма порву и шинель сниму,
чтоб клочьев не видели этих…
И был ли холодный рубеж позади
и где ты, солдатская слава?
Сердце ворочается в груди,
и слева гремит, и справа.
Николай Силков: "Жизнь опять свое берет"
У Николая Ивановича удивительная судьба. Он родился 7 ноября 1923 года в Калужской области, после школы был призван в армию. И с самого начала Великой Отечественной войны служил в пехоте.
При освобождении родной Калужской области получил первое серьезное ранение. Затем прошел командиром самоходной установки СУ-152 от Таганрога до Днепра.
Осенью 1943 года в боях на подступах к реке он вновь был ранен, на этот раз очень тяжело – потерял зрение и лишился ноги. В одном из своих стихов описал реальный случай: как очнулся после ранения в морге. Попросил у заглянувшего санитара табаку, и тот, потрясенный, заверил, что добудет пачку лучших папирос.
Попал в дом инвалидов сначала в Армению, а затем в Ивановскую область. Здесь с помощью незрячего музыканта Владимира Рогова научился играть на баяне и гармони. Начал писать стихи для стенгазеты дома-интерната, по совету товарищей стал отправлять их в СМИ.
Как рассказывает поэтесса Лариса Щасная, огромную роль в судьбе Николая Ивановича сыграла жена. Она работала телефонисткой на коммутаторе. И Силкову, который нередко звонил по делам, понравился ее голос. Он познакомился с девушкой, пригласил в дом инвалидов. Выяснилось, что ее муж, летчик, погиб в начале войны. Через несколько дней телефонистка вернулась с дочкой и сказала ей: "Видишь, я говорила тебе, что папа не погиб!" Девочка бросилась к раненому: "Папа! Я знала, что ты живой!" И они с мамой забрали поэта домой.
Николай Силков прожил счастливую жизнь в любящей семье. Из-под его пера вышли детские, а затем и взрослые книги. Поэт вступил в Союз писателей СССР.
На стихотворения Силкова "Мы вернулись" и "Город мой Иваново" самодеятельные незрячие композиторы Владимир Рогов и Константин Горохов написали песни, которые входили в репертуар хоров Ивановского ДК Всероссийского общества слепых.
Николай Силков умер в 2011 году.
Жизнь свое берет
Ты не следи за мной, сестрица,
Не принесу тебе хлопот:
Закрыта черная страница,
И жизнь опять свое берет.
Когда меняешь мне повязки,
Меня волнуют неспроста
И голос твой, и мая краски,
И чутких пальцев теплота.
Боюсь иного поворота:
У глаз внимательных в плену
Со мной вот-вот случится что-то –
И я стихи писать начну.
