Дело, которому уже более двадцати лет служит иерей Ильинского храма в Иванове Сергей Кириллов, весьма затруднительно назвать профессией. Ведь любая деятельность по трудовому законодательству ограничена конкретно отведенным для ее исполнения временем. Но, по моим личным наблюдениям, служение православного священника выходит за пределы всякого земного многочасья.
После уроков пионер спешил в… церковь
Его дорога к Богу началась в 1980-е годы. Тогда в стране процветало безбожие, политика государства в отношении религии по-прежнему выстраивалась на фундаменте мощного атеизма. Для советского школьничества, активно охваченного октябрятско-пионерским движением, церковные богослужения были под строгим запретом.
Но воспитанник Ивановского интерната для слабовидящих Серёжа Кириллов старался не пропускать вечерние молебны, на которые спешил после уроков сначала вместе с бабушкой, а чуть позже начал ходить в Преображенский кафедральный собор самостоятельно. Каждый раз он с надеждой припадал к иконе Спасителя и просил чудесного исцеления от прогрессирующего незрячества.
В остальном же мальчик мало чем отличался от товарищей-сверстников. Обладая музыкальными способностями, с удовольствием занимался в кружках художественной самодеятельности, например, в знаменитом детском ансамбле "А плюс Б". Будучи старшеклассником, Кириллов знал, что во взрослой жизни хотел бы стать музыкантом.
Но и в церковь его тянуло с невероятной силой. Хотя обстоятельства советского образа жизни делали эту мечту дерзкой и несбыточной. Как объяснишь учителям и наставникам, почему ему нравится пребывать в православном храме, наблюдать за тем, как, например, диакон исполняет свои должностные обязанности.
"Господь через недуг указал верный жизненный путь"
Как-то во время елепомазания на всенощном бдении к Сергею обратился архиепископ Иваново-Вознесенский и Кинешемский Амвросий. Не единожды наблюдавший усердного молитвенника, он посоветовал юноше серьезно подумать о духовном образовании. Вот тогда, считает отец Сергий, и свершилось то самое чудо, о котором он вопрошал Бога с мальчишества: больные глаза юноши по-прежнему смутно обозревали вещественный мир, но Господь явственно указал слабовидящему назначенную ему дорогу.
"Конечно же, – рассуждает иерей о самом главном событии своей жизни, – приговор, полученный от медицины, мог бы стать бедой, но не в моем случае. Сейчас скажу довольно-таки дерзкие слова. По большому счету, я не испытываю отчаяния от того, что плохо вижу вокруг себя. Господь вознаградил меня гораздо более: через недуг указал верный жизненный путь. Я стал священником, и это наивысшая компенсация, которую можно получить за свою физическую незрячесть".
Встретившись с отцом Сергием, я очень удивился той уверенности, с которой он ориентируется в пространстве. Глядя на очень подвижного батюшку, никак не подумаешь, что перед тобой человек с инвалидностью по зрению.
Но еще более поразил меня другой факт из жизни священника: иерей настойчиво требовал, чтобы его вместе со штатными священниками 98-й дивизии направили в зону боевых действий. Конечно же, Сергию корректно объяснили, что в непредвиденных обстоятельствах боя, возможно, вражеского окружения взвод вместо прямого исполнения задач бросится спасать слабовидящего батюшку – последствия ожидаются самые трагические. С такими доводами кадровых военных спорить было бесполезно.
Особая роль батюшки – в боевых действиях
С участниками боевых действий иерей встречается в мирной обстановке. Насколько это получается, беседуют по душам. По признанию самого отца Сергия, непростые выходят разговоры. Ребята, как правило, уже познали и страх, и боль, физическую и душевную, видели героизм, может быть, встречались с малодушием, пережили невосполнимые утраты. Поэтому им, делает выводы мой собеседник, необходима духовная поддержка, исходящая от правильного слова священника, от его искренней молитвы.
Отец Сергий обращается к примерам из российской истории: во времена Александра Невского, Дмитрия Донского именно православное священство поддерживало воинский дух защитников Родины. Сегодня для священнослужителей определена особая роль: научить сражающихся сохранять человеческое лицо в самых нечеловеческих условиях.
"Безусловно, в сегодняшней армии большую разъяснительную работу проводят политруки, – рассуждает отец Сергий. – Но священник исполняет духовную миссию, потому что говорит с бойцами о вечном, объясняет, что такое грех, что – добродетель. Ведь тот, у кого отсутствует понятие вечного, может при стечении суровых обстоятельств превратиться из воина-освободителя в преступника. Вот что страшно. Поэтому надо молиться за то, чтобы даже с оружием в руках наши ребята оставались русскими людьми, воевали без скверны в душах".
Не пошел защищать Родину и промучился всю жизнь
В 2014 году настоятель храма отправил молодого иерея Сергея Кириллова исповедовать умирающего старика. Но возлежавший на смертном одре дедушка сразу же объявил батюшке, что в Бога он не верует. Исповедь нужна ему только для того, чтобы у врат неизвестного успокоить свою совесть, которая пятьдесят лет нестерпимо болит.
Как оказалось, в молодости этот человек использовал все возможные лазейки, чтобы не быть мобилизованным в армию. В то время как многие из его одноклассников ушли на фронт Великой Отечественной войны добровольцами. Некоторые из них и не вернулись домой. На школьных товарищей приходили похоронки, а он, наблюдая безутешных матерей, радовался тому, что у его мамы сын живой и здоровый.
Закончилась Великая Отечественная. Страна ликовала, празднуя долгожданную победу. Только сердце здорового и сильного мужчины, пересидевшего смерть в глубоком тылу, изнывало от боли. Мать его старалась обходить родственников солдат-героев, да и сам он сторонился общения с бывшими фронтовиками. Изнывала душа от чистосердечного признания, сделанного самому себе: "Предатель". "С этим словом прожил всю оставшуюся жизнь, кровоточит незаживающая совесть", – заключил свою горькую исповедь умирающий.
Начинающий служение иерей в тот момент подумал о том, что, если бы ему даже и захотелось утешить разбитое предательством сердце старика, вряд ли в словесном арсенале священника отыскались бы подходящие для этого случая слова. И дело вовсе не в молодости и не в отсутствии пастырского опыта – не заслужил просуществовавший долгую жизнь дедушка слов прощения.
Старик как будто прочувствовал настроение батюшки. "Жил, как собака, – прошептал умирающий, – и издыхаю так же". А отец Сергий думал о том, что собака как раз-таки и не предаст друга, но высказывать набежавшие мысли вслух не стал, ведь от этих слов деду не стало бы лучше. Смыть позор всей своей жизни он мог бы только одним действом: повернуть время вспять, чтобы погибнуть на той войне вместе с товарищами. Но искупить грех предательства было уже невозможно...
Эта история всплыла в памяти отца Сергия в тот день, когда он отпевал в ритуальном зале бойца СВО. Как бы ни тяжела была для родных и близких эта утрата, но в последний путь они провожали героя, память о котором вовеки священна.
Священник соотнес события нынешней специальной военной операции и минувшей Великой Отечественной войны, подчеркнув неразрывную связь поколений: "Мы, русские, по сути, и сегодня сражаемся с тем же врагом, имя которому фашизм. Если бы наши деды услышали, что на Украине называют улицы именами предателей, откровенных бандитов Степана Бандеры и Романа Шухевича, то восстали бы из гробов, чтобы снова ринуться в бой вместе со своими правнуками, которые так же, как и они в 1940-е, беззаветно защищают Родину".
ШТРИХ. По убеждению Сергея Кириллова, русский – это тот, кто любит Россию с ее плюсами и минусами, служит Родине самоотверженно. "По этой причине, – поясняет батюшка, – слово "русский" является точным определением к существительным "калмык", "чеченец", "еврей"... И если человек осознает истинный смысл таких словосочетаний, значит, он настоящий патриот России".
