Осложнение, гангрена, ампутация…
Жизнерадостный и улыбчивый, Александр встречает меня крепчайшим рукопожатием и ведет к своему рабочему столу. Он – консультант от Центрального конструкторского бюро «ТИТАН» при Тейковской дивизии. Колоссальный опыт работы инженером-конструктором ракетных комплексов, масса знаний, гигантское жизнелюбие и, конечно, поддержка горячо любимой жены Галины помогли Александру не сломаться 13 лет назад…
С оружием Александр до сих пор на ты.
Тогда он попал в больницу с атеросклерозом: осложнение, гангрена, ампутация – сначала одной ноги, а потом другой. Но гангрена пошла выше – на живот. Александр вспоминает, как ощущал запах гниющей плоти. Человек советской закалки соборовался. «Однажды во сне мне было видение: огненно-золотой шар как будто накрыл меня, и кто-то трижды погладил по голове, как мама в детстве. После этого началось заживление», – вспоминает наш герой. Так он пришел к вере – в его комнате много икон. Пять месяцев в реанимационном отделении областной больницы, девять месяцев в госпитале, 16 операций под наркозом. Итог – полностью ампутированы ноги и инвалидность первой группы.
«Почему-то я воспринял случившееся как должное. Очнулся и осознал, что должен вернуться к обычной жизни. Старался ни минуты не сидеть без дела. После более чем годичного пребывания в госпиталях было очень тяжело. Начал выжигать, занялся резьбой по дереву. Все поделки раздаривал друзьям. И, конечно, мечтал вернуться на работу», – говорит Александр Михайлов.
С любимой работой, скрипя зубами и скрепя сердце, пришлось распрощаться. Не по своей воле. На фирме, от которой Александр работал техническим руководителем при Тейковской дивизии ракет стратегического назначения, по трудовому законодательству не могли привлекать к такой ответственной работе инвалида первой группы. Мужчина не сдался и здесь – решил бороться за свое место. Писал письма высокопоставленным чиновникам – дошел до Министерства обороны, президента. В итоге нашли возможность его оставить.
От «Пионеров» к «Тополям»
Вне ракетной отрасли он себя не видит. Сдавая все экзамены в Волгоградский политехнический институт (Александр родом из волжского города-героя) на пять, поступая в специальную группу, он знал, с чем свяжет свою жизнь. «Обучение у нас было специфическим. Тетрадки грифованы «нулями» (секретно). После лекций у нас их забирали и клали в сейфы. К экзаменам готовились только в вузе под надзором секретчика. Перед поступлением мы все проходили через КГБ, писали бумагу о неразглашении государственной тайны. О любом контакте с иностранцами обязаны были докладывать», – рассказывает он.
Обучение молодежи.
После окончания вуза Александра приглашали на работу и в Северодвинск, и на Байконур, но у молодого специалиста только родился сын, и он решил остаться в родных широтах, заняться испытаниями «Пионеров». Этот ракетный комплекс инженер называет «первой любовью». С 1978-го по 1985 год проводил испытания на полигоне Капустин Яр, ставил на боевое дежурство совместно с офицерами-ракетчиками «Пионеры» в местах постоянной дислокации, знает досконально в них каждую деталь. Комплексы «Пионер» в свое время прозвали «автоматом Калашникова ракетных войск» за простоту, надежность и безотказность – и в этом есть заслуга Михайлова.
В 1987-м, после подписания Горбачёвым договора об уничтожении ракет средней и малой дальности, комплекс «Пионер» был уничтожен. Но к этому времени на вооружение приняли еще более современные и мощные ракетные комплексы «Тополь». Не зря американцы после распада Союза в ходе переговоров об уничтожении ядерного оружия настаивали на первоочередной утилизации именно этих «смертоносных деревьев». Специалист уровня Александра Михайлова оказался незаменим в Тейкове – в сердце ядерного щита страны. Он совместно с офицерами-ракетчиками ставил на защиту нашей родины первые полки «Тополей» в райцентре Ивановской области. Интеллигентный, всегда подтянутый, на работу Александр ходил исключительно в костюме, при галстуке. За это его называли «сенсеем» или «генеральным директором».
После наркозов начал писать стихи и рассказы
В подъездах типовой пятиэтажки военного городка «Красные Сосенки», на улице Неделина, конечно же, нет пандусов – активно провозглашаемая безбарьерная среда сюда не добралась. Выбирается из подъезда Александр только с посторонней помощью. Но болезнь и ее последствия не заставили этого стального человека отказаться от своих любимых занятий и привычного образа жизни. В комнате у него висит перекладина и кольца – для каждодневных занятий, рядом с кроватью пара гантелей. В молодости Александр занимался хоккеем и пронес любовь к спорту через всю жизнь.
Множество стихов Александр посвятил любимой жене Галине.
Мужчина продолжает плавать – в бассейне и в открытых водоемах. Человек, выросший на Волге, не может не уметь плавать. Охота, рыбалка, баня и танцы – тоже неотъемлемая часть его жизни. Настолько разнообразной, что позавидуют многие. Благо товарищи во всех смыслах поддерживают и помогают выходить из дома.
«Самое интересное, что я – технарь до мозга костей, учившийся в школе на пятерки по физике, математике и химии, а по русскому едва получивший тройку, – начал писать стихи и рассказы. Видимо, так наркозы сказались», – улыбается Александр. Большинство стихов посвящено супруге Галине, есть и юмористические, жизнерадостные. Но попадаются и наполненные безнадежной тоской и болью. Эти вещи рождаются в дни, когда не звонят и не заходят в гости друзья… Тогда и появляются такие строки:
Я убит не под Ржевом иль Вязьмой.
Я убит на Неделина, семь.
Я убит не свинцом иль осколком.
Я убит равнодушьем людей.
Несколько лет назад Александр Михайлов начал писать воспоминания о работе в самых секретных частях. Они были опубликованы в блоге военного обозревателя «Комсомольской правды» Виктора Баранца. Мы тоже приводим выдержки из них.
Из «Ракетных хроник инженера Михайлова»
Однажды нас, руководителей бригад, срочно вызвали в техническую ракетную базу (ТРБ) на аттестацию ракетных установок. Оказалось, на месте развертывания этого дивизиона ударила мощная шаровая молния. Вот как всё выглядело со слов офицеров этого дивизиона.
Уже несколько дней дивизион нес боевое дежурство. Всё было по штатному, обустроились в бытовом плане, выпустили боевой листок, развернули систему охраны, позицию обнесли медной проволокой с табличками «Стой. Запретная зона!» (во избежание посягательств местного населения). Вдруг в обед в район бункера электроснабжения пусковой установки опускается блестящий шар размером с волейбольный мяч. Запахло озоном. В метре от ракеты он взрывается на мелкие шарики. От электромагнитного импульса сработала сирена пуска, а это значит – беги как можно дальше от ракеты или через две минуты тебя сдует ударной волной от запускаемой ракеты. Впереди всех бежал прапорщик, ростом метр с кепкой, и на полном ходу горлом врезался в проволоку ограждения (которую, может, и сам натягивал). От удара он сбил дыхание и упал недвижим... Бегущие за ним ударили по тормозам, и, как вспоминают сами очевидцы, первая мысль была: «Начался отстрел снайперами диверсионной группы!»
В это время один из шариков по кабелю электропитания медленно стал перемещаться к вводному блоку машины охраны. Майор в машине дает команду бойцу, который стоял напротив этого блока: «Воин, иди открывай оружейку и приготовься выдавать оружие, а я накладные выпишу. Слышишь, сирена воет. Война, наверное, началась»...
Меня всегда поражала стереотипность мышления: война войной, а накладные выписать обязательно. Это и спасло жизнь солдатику. Только он отошел от вводного блока, как из него вылез серебристый пузырь и разрядился в противоположную стенку. Выжгло аккуратную сквозную дырочку в стенке величиной со спичечную головку.
Нападение молнии «Тополек» (так любя называли в войсках это грозное оружие «Тополь-1») выдержал прекрасно. Заменили только второстепенный кабель из-за выгоревшего разъема, а так вся аппаратура была в норме.
Зато в машине боевого управления были повреждены несколько блоков, изготовленные на харьковском заводе «Коммунар». Представитель этого предприятия при дивизии Коля Голбан запричитал: «Ведь проверялись они на грозу, всё было нормально. Что же я буду докладывать в Харьков?» – и печально демонтировал свои блоки. Не хватало только траурного марша...
