Дом на Фонтанке: никто не выжил

Майор милиции в отставке Роман Филиппов живет вместе с супругой Натальей Никитичной в Иванове, в уютной двухкомнатной квартире. Дети уже давно выросли. Двух пенсий пожилым людям вполне хватает на безбедную жизнь.

Тем не менее в этой семье до сих пор съедают хлебные крошки и никогда не выбрасывают черствые кусочки в мусорное ведро. Ведь Роман Владимирович жил во время блокады в Ленинграде, помнит полуголодное военное и послевоенное детство в Родниковском районе. К поколению детей войны относится и его супруга.

Роман Филиппов родился в 1938 году в Ленинграде. Его родители переехали в Северную столицу из Родниковского района за два года до рождения сына. Отец устроился электриком на знаменитый Кировский завод, мама – на одно из текстильных предприятий. «Свое ленинградское детство я помню смутно, – говорит Роман Владимирович. – Когда я родился, мама ради меня перешла на работу в детсад. Родственники помогли родителям купить комнату в старом трехэтажном доме на Фонтанке». Мать рассказывала Роману, что до войны жили сыто, в достатке.

В 1941-м отца оставили на брони – Кировский завод выпускал не только трактора, но и оборонную продукцию, в том числе танки. Во время блокады он приносил в семью свою рабочую хлебную пайку. Иждивенческая была в разы меньше. Кормилец умер от остановки сердца осенью 1942 года. «Смерть наступила от общего ослабления организма: отец был занят на заводе почти круглосуточно, его пайка доставалась нам. Как я понимаю сегодня, он спас нас от голодной смерти, а сам погиб», – продолжает мой собеседник.

Один за другим умирали соседи по коммунальной квартире. После войны Роман и его мама побывали в Ленинграде и узнали, что в их доме на Фонтанке в живых не осталось никого. «Выжила только молодая красивая 30-летняя женщина, которую военные подкармливали за определенные услуги», – вспоминает Роман Владимирович.

Трехлетний Ромка, как и все дети блокадного Ленинграда, стал дистрофиком: одна кожа да кости. Когда удалось эвакуироваться в Ивановскую область, сельские мальчишки дали ему прозвище Шкет. «Во время блокады я постоянно болел, и маме сказали, что здесь я не выживу. Она сумела попасть в число семей, которые в сентябре 1942 года переправили через Ладожское озеро на Большую землю».

После войны увлекся фигурным катанием

Родственники, к которым привезли Ромку, жили в деревне Мелихе Родниковского района. Почти вся округа работала на Каминской фабрике. Голод свирепствовал и здесь вплоть до 1947 года. Фабричным давали по 15 соток земли, чтобы кормились с них. Пенсионерам паек не был положен. Урожаи мизерные. Да и когда текстильщикам заниматься пашней, если фабрика вытягивала все жилы? «Старики в округе уходили из жизни один за другим. Умер от голода и мой дедушка», – рассказывает Роман Филиппов.

Знак и удостоверение «Жителю блокадного Ленинграда».

Мама Романа работала в охране фабрики и сумела вырастить младшенького на своем скромном пайке.

Многие свои воспоминания Роман Владимирович отразил в стихах. Пусть в них не всё ладится с размером и рифмой, зато присутствует запредельная искренность. Вот строчки о послеблокадной жизни шкета Ромки:

Я с Ленинграда блокадного
В нашу область прибыл,
Лишь в штанишках на проймышках
Да в сандалиях был.
И во время холодное нечего было одеть,
Мать в тряпье меня кутала,
Чтобы как-то согреть.

            * * *
Шесть годков было мне,
Но понять я не мог:
Как есть хлеба досыта?
Было нам невдомек,
Брат дощечку настольную
Сделал в праздник себе,
Слово «Хлеба!», как памятник,
Сохранилось в резьбе.

Когда сыну исполнилось 14 лет, мать отправила его к сестре отца в Иваново. Та была бухгалтером на предприятии. Мальчишка стал ходить в городскую школу и даже увлекся фигурным катанием, так как тетя в свободное время тренировала юных фигуристов и была одной из основателей этого вида спорта в областном центре.

«Я тоже тренировал детей на «Буревестнике» и «Текстильщике», даже когда после окончания института советской торговли служил в милиции – в ОБХСС», – говорит Роман Владимирович.

Историю семьи школьникам рассказывает в стихах

Несмотря на тяжелое детство, он сохранил удивительный оптимизм и жизнелюбие. Увлекается лыжами – по восемь километров накручивает в окрестностях Иванова.

«За оптимизм, – признается супруга Наталья Никитична, – мы его и любим. Знаете, как он прекрасно читает стихи!» У ветерана явно артистический талант. Его голос похож на голос знаменитого советского актера Василия Меркурьева. Да и стать та же. Роман Владимирович, выступая в школах, свои воспоминания об истории семьи в стихах читает наизусть. И, говорит, дети его слушают с удовольствием.

«У меня и мама была веселая, – улыбается ветеран. – Когда получили эту квартиру, перевезли ее к нам. Она еще и внуков воспитывала…»

Два года назад Роман Филиппов от имени губернатора Санкт-Петербурга получил из рук руководителя ивановского региона Павла Конькова знак и удостоверение «Житель блокадного Ленинграда». У майора милиции в отставке есть ведомственные и государственные награды. Но этот знак, признается он, – самая дорогая награда.